Фальшивомонетчикам заливали горло расплавленным металлом

Платежные средства подделывали еще в те времена, когда в качестве денег выступали куски серебра, драгоценности, шкурки животных и другие товары. Само явление фальшивомонетничества на Руси зародилось в XIV веке, когда монеты вошли в широкое обращение. Тогда же появились люди, которые стали их подделывать — денежные воры.

Фальшивомонетничество в начале своей истории означало незаконную чеканку или литье монет из сплавов с примесями. Это позволяло экономить драгоценные металлы, добавляя к ним более дешевые, такие, как олово и свинец. К денежным преступлениям относилось и уменьшение массы законно отчеканенных монет, например, обрезывание или спиливание краев.

Первый фальшивомонетчик Руси, о котором сохранились записи в летописях, — это Фёдор Жеребец. Он был новгородским литейщиком и весовщиком драгоценных металлов и изготавливал деньги по княжескому позволению. Однако Фёдор не чеканил монеты, он лил гривны — серебряные слитки. Монеты к тому времени еще не вошли в широкое обращение.

В 1447 году его поймали на подделке — оказалось, что он льет слитки из некачественного серебра. Литейщика схватили, напоили и допросили. Фёдор раскрыл несколько имен, среди которых были высокопоставленные лица: бояре, воеводы и дьяки. Разъяренные новгородцы нашли этих людей и утопили в реке Волхов, а их имущество разграбили.

Самого литейщика тоже убили.  

Грубая подделка античной монеты, изготовленная методом литья

ДеталиНа Руси не существовало определения «фальшивомонетчик». Тех, кто занимался подделкой денег, называли денежными ворами, а поддельные платежные средства воровскими или худыми деньгами.

Первый всплеск фальшивомонетничества

В начале XVI века подходил к завершению процесс объединения русских земель. Собирание княжеств в единое государство привело к развитию внутреннего рынка. Русские города становились крупными экономическими центрами, расширялся товарооборот.

При этом на рынке не было необходимой денежной массы и ее нечем было пополнить, потому что драгоценных металлов на Руси еще не добывали. Мастера по литью стали подмешивать в серебро недрагоценные металлы. Ценность таких денег снижалась, но из смеси можно было изготовить больше монет.

Например, из низкопробного серебряного слитка вместо положенных 260 выпускали 500 монет.

К 1521 году, в правление Василия III, все крупные монетные дворы перешли из частных рук в государственное владение.

В 1535 году княгиня Елена Глинская запретила мастерам свободно чеканить монету по лицензиям и установила государственную монополию на изготовление денег.

С одной стороны эти изменения привели к формированию единой денежной системы, с другой — у фальшивомонетчиков впервые появилась возможность заниматься своим делом в больших масштабах.

Когда чеканка сосредоточилась на государственных дворах, там же начались злоупотребления. В подделке денег участвовали и мастера, и специально назначенные наблюдатели. Василий III, Елена Глинская и Иван IV вели активную борьбу с денежными ворами. Поддельщиков и обрезчиков разыскивали, проводили показательные процессы и устраивали массовые казни.  

«Мы сами воровских денег не делаем»

В 1654 году царь Алексей Михайлович ввел в обращение медные копейки с нарицательной стоимостью серебряных. С этого начался второй всплеск фальшивомонетничества на Руси. Медь была дешевым и доступным сырьем. Если медные монеты по ценности соответствуют стоимости металла, их невыгодно подделывать.

Однако царский указ объявил медные и серебряные монеты равноценными, поэтому подделкой медяков занялись все слои населения. Так как способы чеканки государственных денег были кустарными, изготавливать фальшивые монеты тоже было нетрудно. На государственном уровне выпуском медных копеек занимались пять монетных дворов — они выпускали огромные массы денег.

К этим монетам добавлялись подделки, которых становилось все больше. Людей с фальшивыми деньгами стали задерживать и допрашивать, но в ответ слышали: «Мы сами воровских денег не делаем, берем у других не знаючи».Историк Соловьёв С. М.

писал: «Стали присматривать за денежными мастерами, серебряниками, котельниками и оловянщиками и увидели, что люди эти, жившие прежде небогато, при медных деньгах поставили себе дворы каменные и деревянные, платье себе и женам поделали по боярскому обычаю, в рядах всякие товары, сосуды серебряные и съестные припасы начали покупать дорогою ценою, не жалея денег.

Причина такого быстрого обогащения объяснилась, когда у них стали вынимать воровские деньги». Фальшивомонетчиков разыскивали и казнили, но поддельные деньги продолжали наводнять рынок. Богатые и знатные люди, которые занимались подделкой, просто откупались от наказаний и нанимали новых мастеров.

В 1663 году царь запретил чеканку медных денег. Медные копейки изъяли из обращения и переплавили для других нужд.

Однако в следующем году выяснилось, что в Москве появились медные деньги «портучены», то есть выбеленные ртутью, что придавало им сходство с серебряными. Помимо этого ходили и просто посеребренные.

Чтобы определить подлинность, торговцы срезали кусочек монеты и проверяли, из серебра или из меди сердцевина. Некоторые фальшивомонетчики заранее делали на поддельной монете надрезы и серебрили их.

Архивы томского острога сохранили историю Ивашки Белого, который подделывал монеты, изготавливая их не из серебра, а из олова. Под пытками, в которые входили «две стряски да пятнадцать ударов», сознался он в своей вине.

Ивашку казнили, а о ходе судебного процесса и казни оставили потомкам в назидание подробный рассказ: «7203-го года , июня 14-го, по указу великих государей и по Уложению, вора Ивашку Белаго за воровство его, что он забыл страх Божий и указ великих государей, воровал и оловянныя деньги делал, казнить смертию — залить горло оловом, и о казни написать наказ о сей его вине в сей памяти подлинно».

Источник: Исторические акты XVII столетия (1633—1699). Материалы для истории Сибири. Собр. и изд. Инн. Кузнецовым. Томск, 1890.

Как Пётр I защитил монеты от подделки и что придумали фальшивомонетчики

С 1700 года по указу Петра на Руси стали изготавливать новые деньги — круглые, диаметром в несколько сантиметров. Прежде русские монеты были вытянутыми и по форме напоминали овал. Помимо этого они были маленькими, длиной около сантиметра, поэтому при чеканке изображения не помещались на них полностью.

Каждая монета отличалась от другой, что упрощало работу поддельщикам. Когда Пётр ввел новые монеты, он поменял и технологию денежного производства. На монетных дворах установили европейские станки: сначала молотовые снаряды, потом винтовые прессы.

Для работы с этими устройствами требовались усилия множества человек.

В 1718 году для защиты монет от подделки появилось еще одно нововведение — оформление гурта. Гурт — это ребро монеты. При помощи станка на него наносили засечки, узоры или надписи. Во-первых, это защищало монеты от порчи, когда драгоценный металл срезали с краев. Во-вторых, оформление гурта было трудно подделать вручную.

Червонец 1757 г.: оригинал и подделка

Оригинальная монета (первая слева) чеканилась винтовыми прессами, для работы которых требовались усилия многих человек. Повторить эту технологию кустарно было нереально.

Подделки (вторая и третья монеты) изготавливались методом литья и имели технологические признаки, которые выдавали в них подделку: пористая поверхность, след шва на гурте.  

Купить печатный станок и разбогатеть

В 1768 году императрица Екатерина II объявила о выпуске первых бумажных денег в Российской империи — ассигнаций. Попытки изготовления фальшивок начались практически сразу после выпуска новых денег. Первые ассигнации изготавливали на бумаге плохого качества. Они были односторонними, не имели никаких изображений, только текст и цифры.

Благодаря этому ассигнации было легко подделать.В первую очередь фальшивомонетчики стали переделывать 25-рублевые купюры в 75-рублевые. Цифру «2» соскабливали и вписывали на ее место «7». В тексте также выскабливали слово «двадцать» и сверху писали «семьдесят».

В документе 1771 года об этом рассказывается так: «Известно нам стало, что в Санкт-Петербургском Банке для вымена Государственных ассигнаций вступило несколько подложных ассигнаций. Иное при том так осторожно учинено, что при первом взгляде, и не будучи о том предуведомлену, трудно таковую подложность распознать».

Многочисленные переделки мелкой ассигнации в более крупную привели к тому, что денежные знаки номиналом в 75 рублей перестали выпускать и изъяли из обращения.Подделка бумажных денег на этом не прекратилась. Этим промыслом занимались представители многих слоев населения: купцы, мещане, чиновники, военные, крестьяне, духовные лица.

Среди фальшивомонетчиков были и приближенные императрицы, и заезжие иностранцы, которые изготавливали ассигнации на печатных станках.

https://www.youtube.com/watch?v=0HBUJRH9ko8u0026t=46s

В 1794 году за изготовление фальшивых денег отставного капитана Фрейденберга и состоявшего на иностранной службе барона Гумперхта приговорили к лишению чинов и дворянского достоинства. Им публично заклеймили обе руки первыми буквами слов «вор и сочинитель фальшивых ассигнаций». После этого оба были сосланы в Нерчинск на каторжные работы.

В XVIII веке по Российской империи ходили слухи, что уральские заводчики Демидовы выпускают собственные монеты. По качеству и виду демидовские деньги не уступали продукции Монетных дворов, поэтому их не могли уличить в подделке.

С тех времен осталось предание, будто однажды императрица Анна Иоанновна, играя в карты с Акинфием Демидовым, сорвала крупную ставку.

Придвинув к себе серебряные рубли, она спросила: «Чьей работы, моей или твоей?» На это Демидов смиренно ответил: «Матушка государыня, все мы твои, и всё, что есть у нас, — всё твое, и работа наша — твоя».

Наказание за подделку — смерть

Подделывание денег жестоко наказывалось, когда соответствующих законов еще не существовало на Руси. В XIV веке денежных воров топили, отсекали руки и ноги. Специальным наказанием было заливание в горло расплавленного олова — «их же воровских денег». Олово прожигало гортань, пищевод, внутренние органы и человек умирал в долгих муках.

Ответственность за фальшивомонетничество как самостоятельное преступление ввел царь Михаил Фёдорович в 1637 году.

В его указе говорилось: «Которые денежные мастеры учнут делати медныя или оловянныя или укладныя денги, или в денежное дело, в серебро учнут прибавляти медь или олово или свинец и тем государевой казне учнут чинить убыль: и тех должных мастеров за такое дело казнити смертною залити горло.

А будет золотых и серебрянных дел мастеры возмут у кого золотое и серебрянное дело, и учнут в золото и серебро мешати медь же и олово и свинец и по сыску за то бить кнутом».

Указ царя Алексея Михайловича в 1661 году разделил степени наказания за подделку. За мелкие преступления отрубали два пальца на одной руке или по одному на двух, затем отрубали левую руку. За более тяжелые отсекали одну ногу и левую руку или обе ноги и левую руку, что чаще всего приводило к смерти.

Впервые наказание за подделку монет смягчила только Екатерина I. По ее указу людей, которые повинились или раскаялись в изготовлении фальшивых денег, не казнили, а навечно ссылали в Сибирь.  

Заливание расплавленного металла — специальная казнь для фальшивомонетчиков

В XVII веке за подделку условно серебряных медяков казнили 7 000 преступников, у 15 000 отсекли руки. 

Государства-фальшивомонетчики

Денежные средства подделывали не только частные лица, но и государства. Как правило это происходило во время войн, когда фальшивомонетничество выступало в качестве политического оружия. Подделки выбрасывали на рынок страны-противники и этим дестабилизировали экономику.

Российское государство тоже подделывало иностранные деньги, и на его рынок приходили чужеземные фальшивки. Одним из самых крупных фальшивомонетчиков мира была Франция в эпоху правления Наполеона Бонапарта.

Во время наполеоновских войн в его тайных типографиях печатали австрийские кроны, английские фунты и русские рубли.

25 рублей, наполеоновская подделка с опечаткой

На некоторых экземплярах было напечатано «госуларственная» вместо «государственная» или «холячей» вместо «ходячей». В печати подписи менялись с «Павелъ» на «Павив», «Спиридонъ» на «Спиридот». Однако большинство русского населения было неграмотным и не замечало этих ошибок.

Поддельные ассигнации изготавливали, чтобы армия расплачивалась ими на территории Российской империи. Силой забрать у населения товары и продукты было накладнее, чем купить. Крестьяне не отдавали ничего захватчикам, прятали и уничтожали продукты и корм для лошадей. Но при этом охотно продавали их.

Однако не везти же на чужие территории золото и серебро или французские деньги. Поэтому французы приносили фальшивки.

Наполеоновские подделки выполнялись на таком высоком уровне, что по качеству превосходили подлинные русские ассигнации. Они отличались голубоватым оттенком бумаги, более четким водяным знаком, глубоким рельефным тиснением и ровным расположением букв в словах. На этих подделках делали гравированные подписи, тогда как подлинные ассигнации подписывали вручную.

ЦифрыКогда после войны 1812 года русское правительство изъяло из обращения поддельные ассигнации, выяснилось, что в ходу было 70 млн фальшивых рублей.

Денежная реформа Петра 1. Монеты Петра 1

Продолжаю наполнять блог кладоискателя полезной информацией по теме и решил начать вести историческую рубрику, ведь поиски монет и кладов тесно связаны с историей, вы должны знать всех правителей России, четко представлять, какую монету, какого царя вы выкопали.

Начну с самого первого правителя, который начал производство круглых монет, ведь по сути, монеты появились очень давно, вспомнить хотя бы чешуйки Ивана Грозного, за которыми до сих пор гоняются копатели.

Но для нумизматов больший интерес представляют именно круглые монеты и первым, кто начал ввел такую чеканку, стал Петр 1, он на самом деле был первым во многих своих начинаниях, так что в этой статье мы разберем в подробностях особенности проведения денежной реформы Петра 1, какие монеты были в те времена в обиходе. Итак, поехали..

Денежная реформа Петра 1

Петр 1 правил довольно — таки долго (1682-1725), целых 43 года, так что неудивительно, что он успел многое сделать. В начале царствования Петра 1 единственной монетой была серебряная копейка, которая чаканилась из серебряной проволоки.

Внешним видом они напоминала арбузное семечко и была очень легкой.

Россия продолжала развиваться и уже через некоторое время серебряная копейка стала очень неудобной в расчетах, потому что для расчета с другими странами( при покупке импортных товаров) она была слишком мелкой и тратилось много времени на счет таких мелких монет, тогда как при торговле внутри страны она была наоборот, слишком крупной суммой. Требовалось введение новых монет, причем не одного номинала. Да и добыча серебра в стране была никакая, так что срочно требовалось введение мелкой разменной монеты, желательно из более доступного металла, коим планировалась стать медь.

Петр 1 во время своих визитов в Европу очень внимательно наблюдал за проведением денежных реформ, известно, что он посещал монетные дворы в Европе.

где наблюдал за работой чеканных станков, все больше убеждаясь в необходимости перейти от ручной чеканки монет к машинной.

Глядя на то, как организовано денежное дело за границей, Петр 1 прямо таки невзлюбил бывшие в то время в хождении мелкие серебряные монеты. Он называл их «гадкие вши» и мечтал поскорее от них избавиться.

Вскоре Перт 1 созрел для проведения денежной реформы, к которой он готовился весьма серьезно, начав строит монетные дворы.

К основному кремлевскому монетному двору было добавлено еще 5 монетных дворов, строительство которых началось в 1695 году, а закончилось спустя 2 года в 1697.

При переходе на другие монеты использовался десятичный принцип исчисления, основными единицами предполагалось видеть монеты рубль и копейка. Первые пробные монеты из меди отчеканили в 1699 году, сама же реформа проходила в период 1700-1704 года.

Основной крупной монетой стал рубль, по весу рубль равнялся талеру(28 грамм), что позволяло осуществлять платежи за границей. Также были выпущены доли рубля, такие как :полтина, полуполтина, гривна, 5 копеек и алтын. Все этим монеты были серебряными. Из медных монет были выпущены мелкие разменные монеты для населения : копейка, денга, полушка.

( также одно время делали и полуполушки). Серебряная копейка, какова же ее судьба, расммотрим. На всем протяжении ее существования вес монеты снижался, постепенно планируя совсем избавиться от нее и пустить драгоценный металл серебро на производство только крупных купюр. Серебряную копейку Петра 1 планировалось заменить на ее медные аналоги.

Но помня события Медного бунта( когда при прошлом правителе население взбунтовалось при введении медных монет), Перт 1 повел себя как настоящий стратег.

Он издал указы, в которых информировал все население России о введении новых медных разменных монет, указы зачитывались везде, где только можно, в церквях, на ярмарках, там, где было много народу. В указах гарантировалось полное равенство серебряных и медных монет.

Только лишь в 1700 году начали выпускать медные монеты денга, полушка и полуполушка, что соответствовало 1/2, 1/4, 1/8 копейки. И уже только потом, в 1704 году выпустили первую медную копейку при Петре 1.

на всем протяжении этих лет продолжался выпуск серебряной копейки, чтобы народ мог привыкнуть и не бунтовать, обрести доверие новых денег. Все было сделано, как нужно, ставка была на время. Ну и когда народ привык к медным монетам, тогда прекратили выпуск серебряной копейки Петра 1, это было аж в 1718 году. Долго же народ привыкал к новым деньгам ))

При Петре 1 перешли не только на новые монеты, а еще и значительно улучшили технику изготовления монет, а именно перешли от ручной чеканки монет к машинной. Мастеров чеканного дела Петр 1 привозил из-за границы, они работали и получали оклад, также было оговорено, что каждый иностранный мастер возьмет на обучение несколько учеников.

В период правление Петра 1, когда стали появляться первые новые монеты, активизировались первые в истории фальшивомонетчики, все — таки на первых порах защищенность монеты страдала. Перт 1 жестоко карал фальшивомонетчиков, заливая им в горло расплавленный металл. Жесткие тогда были нравы.

Для защиты от подделок разрабатывались разные методы, так был изобретен первый гурчильный станок. На ребро монеты наносили некий рисунок, надпись или узор, что стало препятствие для подделки монеты.

Также гурчение монеты значительно продлевало срок ее службы, предотвращая истирание рисунка на монете.

С 1718 года гурчение монет стало на постоянной основе и вошло в технологию изготовления монет.

В общем и целом, денежная реформа Петра 1 оказало значимое влияние на развитие государства, помимо всего прочего позволила сэкономить из бюджета страны порядка 4 миллионов рублей.

Монеты Петра 1

В этом разделе мы очень подробно разберем все монеты Петра 1, начиная от получше и заканчивая рублями. Петровские монеты — это достаточно редкие монеты, поэтому для любого кладоискателя находка абсолютно любой петровской монеты — большая удача, а если монета еще и в сохране, то вообще супер.

Полушка Петра 1.
Как уже писалось выше, медные монеты начались чеканиться в 1700 году, самой мелкой монетой стала полушка. Внешний вид полушек был неизменен, вместо привычной всем нам даты монеты красовалась славянские буквы, которые тоже означали дату. Уже после 1707 года на передней стороне полушек Петра 1 стали печатать цифровые даты.

На передней стороне полушки написано «полушка» , вкруговую по краю монеты идет надпись «самодержец всея руси». На задней стороне монеты изображен двуглавый орел, круговая надпись по краю монеты «Царь Петр 1 Алексеевич».

полушка Петра 1 вместо чисел даты — славянские символы

После 1707 года на полушках Петра 1 впервые стали печатать уже привычные нам числовые даты. Но также и продолжали печатать те самые славянские символы. То есть были и те монеты, и другие.

Полушки ВРП закончили чеканить в 1722 году. Врп расшифровывается как «всея России повелитель».

Полушка ВРП — Всея России повелитель

• Полушки Петра 1 из меди чеканились с 1700 до 1722 года.
• Денга Петра 1.

Денги также были разными, вариант первый. На передней стороне монеты написано «денга» и славянские даты. По кругу денги надпись «всея россии самодержец». На обратной стороне как обычно двуглавый орел, по кругу надпись «Великий князь Петр Алексеевич».

денга петра 1 — достаточно редкая петровская монета

Также помимо первого варианта денги был второй с надписью на передней стороне монеты » всея россии повелитель».

денга — всея россии повелитель

Петровская денга чеканилась с 1700 до 1717 года, по крайней мере известны продажи именно этих годов. Монета весьма редкая, даже в убитом состоянии монеты уходят по приличной цене, разброс цен на петровские денги большой, так что сложно что — либо сказать.

На грош пятаков, или Клад за тысячу

Столичный регион захлестнул новый вид мошенничества. Под видом монет из старинного клада доверчивым гражданам впаривают копии старинных дукатов и талеров. Жертвой мошенников стал корреспондент «Вечерки».

Юный Джим Хокинс из «Острова сокровищ» бегал в окрестностях Бристоля, высматривая пиратский бриг с сокровищами.

Корреспондент «ВМ» не занимался подобной чепухой и бежал за подсолнечным маслом по дачному поселку в окрестностях подмосковного города Пушкино, когда пираты высмотрели его сами. Были они, правда, не на бриге, а на убитой «девятке».

Зато старинного серебра оказалось столько, что позавидовал бы сам капитан Флинт — килограмма два монет в пластиковом пакете.

— Мы клад нашли. Большой, — сообщили они мне.

— Чего вы это богатство нумизматам не сдадите?

— Если нарвемся на полицию, то клад отнимут. А если на бандитов — то нас самих закопают.

Поддавшись искушению, я отдал за десять монет почти всю наличность — тысячу рублей. По традиции пираты снимают с жертвы последние штаны, но эти оставили мне сто рублей на масло.

Дрожа от жадности, словно слепой Пью, я залез на сайт нумизматов и обнаружил, что талер Жигмунда Батори, близкого родственника кровавой леди Батори и дальнего родственника Дракулы, стоит 410 евро. А за баварскую монету 1827 года Людвига I предлагают 25 тысяч рублей. По сравнению с ними пять рейхсмарок с дирижаблем графа Цеппелина, стоят всего ничего — то есть 13 тысяч рублей.

«Мало найти клад. Нужно еще суметь сохранить его», — говаривал одноногий Джон Сильвер. Однако для того чтобы сохранить клад, нужно его оценить.

Для этого я обратился в клуб «Нумизмат» на Тверской.

— Это не настоящие монеты, — огорошил человек с лупой в глазу. — Это копии, хотя и очень хорошего качества.

— И сколько они стоят?

— Рублей двадцать штука…

В свое время пиратов высаживали не необитаемый остров строгого режима, а фальшивомонетчикам заливали в горло расплавленный металл. В наше время ими не занимается никто.

В МУРе отдают швартовы и поднимают паруса, только если грабят известного антиквара, а Правдинское отделение полиции находилось в состоянии мертвого штиля, и история про поддельное серебро им показалась неинтересной.

Искать правду пришлось у настоящих кладоискателей. Звонок от «ВМ» застал кладоискателя Владимира Порываева в Крыму, где он занимался поиском «пляжного золота» — того самого, что теряют в песке отдыхающие.

— Подделка монет существует столько же, сколько существуют сами деньги, — рассказывает Порываев. — Но то, что происходит сейчас в Москве, не было нигде и никогда. Пару месяцев назад с нумизматического рынка пропали разом все копии монет.

— Зачем вообще было продавать подделки?

— В этом нет криминала. Их покупают коллекционеры, которые не могли позволить себе купить настоящую монету или им не хватало всего лишь одной для полной коллекции.

— Кто их скупает сейчас и зачем?

— У меня есть два нумизматических магазина. Так вот, ко мне приходили цыгане и спрашивали копии. Причем когда я предложил им сотню копий, мне рассмеялись в лицо и сказали, что им нужно не меньше тысячи.

А потом в магазин стали приходить не менее семи раз в день разные люди и предлагать подделки. Все они рассказывают одинаковые по сути истории — либо гастарбайтер нашел клад, либо алкаш приносит старую монету, доставшуюся от бабушки, лишь бы похмелиться.

И не исключено, что те монеты, которые я сам продал цыганам как копии, пытались впарить мне же как оригинал.

— Хорошо, с вами аферы не получилось, но где их продают?

— Везде. Особенно удачно их толкают на автозаправках или в метро, но могут подойти к вам на автобусной остановке. Это мошенничество такого уровня, что МММ и Леня Голубков отдыхают. Цена копии максимум сто рублей, в то время как оригинал стоит тысячи.

В свою очередь, профессиональный кладоискатель Алексей Устинов, он же Зобр, утверждает, что во всем виноваты не цыганские бароны, а китайский ширпотреб, освоивший принципиально новую нишу: — Судя по всему, копии, которые наводнили сегодня московский регион, сделаны в Китае и сделаны очень грамотно.

— Возможно ли, чтобы в одном кладе оказались рубли Николая II, испанские песеты 1771 года и дукаты 1642- го, которые мне всучили? — Шанс на то, что в одном кувшине окажутся столь разные по эпохам и географии монеты — один на миллиард. Проще найти настоящий клад.

• «Покуда есть на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки», — пел Кот Базилио в детском фильме.
• А нам остается добавить одно: остерегайтесь подделок.
• ПРЯМАЯ РЕЧЬ
• Сергей Мазин, эксперт по нумизматике и бонистике:

— Если в естественной науке вечный двигатель невозможен, то в гуманитарной сфере этим двигателем является глупость и жадность. Люди, которые никогда не интересовались нумизматикой, начинают покупать старинные монеты. А обнаружив подделку, тут же пытаются их перепродать другим глупым субъектам, обеспечивая оборот фальшивок. Так и работает этот вечный двигатель.

ТЕХНОЛОГИЯ

Поддельные монеты, изготовленные методом гальванопластики, опытный мастер не всегда сможет отличить от оригинала.

Гальванокопию оттиска монет из гипса покрывают тонким слоем токопроводящего материала — например, истолченного грифеля простого карандаша.

Потом оттиски помещают в ванную с раствором электролита и пропускают через него ток. В итоге на слепке нарастает слой металла, который заполняет все неровности оттисков.

Читать — Оглавление — Книга

ИЗ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЛ

В 1697 году в Кремле «закричал мужик караул и сказал за собой Государево слово». Это был первый русский воздухоплаватель, который на допросе сказал, что, сделав крылья, «станет летать, как журавль», и поэтому просил денег на изготовление слюдяных крыльев.

Однако испытание летательного аппарата в присутствии боярина князя И. Б.

Троекурова закончилось неудачей, и «тот мужик бил челом», сказал, что слюдяные крылья тяжелы и нужно сделать кожаные, но «и на тех не полетел», за что его били батогами, а потом в счет потраченных на его замысел денег отписали в казну его имущество.

«Дурной извет» во время ссор, драк, побоев был весьма част. Следователи довольно быстро определяли, что за сказанным под пьяную руку изветом ничего не стоит. Протрезвевший гуляка или драчун с ужасом узнавал, что он арестован как изветчик важного государственного преступления.

Два монаха – Макарий и Адриан – были посажены за пьянство на цепь и тут же объявили друг на друга «Слово и дело». Утром, протрезвев, они не могли вспомнить, о чем, собственно, собирались донести. Также не мог вспомнить своих слов пьяный беглый солдат, кричавший «Слово и дело» на подравшихся с ним матросов.

А между тем кричал он о страшных вещах: матросы-де несколько лет назад хотели убить Петра I. Иногда в роковом крике видны признаки душевной болезни, невменяемости, белой горячки.

Даже явно «бездельные» изветы игнорировать было нельзя. Если приговоренный к казни на эшафоте кричал «Слово и дело», его уводили обратно в тюрьму и начинали расследование по его извету.

В этот момент закон был на его стороне – ведь изветчик мог унести в могилу важные сведения о нераскрытом государственном преступлении. В итоге у приговоренного к смерти появлялась порой призрачная возможность с помощью извета оттянуть на некоторое время казнь.

Иногда же за счет доноса на другого, подчас невинного человека преступник-изветчик стремился спасти свою жизнь, облегчить свою участь.

ИЗ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЛ

Одним из самых известных случаев извета перед казнью стало объявление «Слова и дела» братом Степана Разина Фролом у эшафота в день казни 6 июня 1671 года. Как писал иностранный наблюдатель, Фрол, «придя на место казни, крикнул, что знает он Слово государево… Когда спросили, что он имеет сказать, Фролка ответил, что про то никому нельзя сказать, кроме государя.

По той причине казнь отложили, и есть слух, будто открыл он место, где брат его, Стенька, зарыл в землю клад». На самом деле Фрол утверждал, что на предварительном следствии он якобы запамятовал о спрятанных в засмоленном кувшине «воровских письмах» Степана Разина на острове посредине Дона, под вербой, «а та верба крива посередке».

Выдумка эта помогла оттянуть казнь на пять лет – Фрола Разина казнили лишь весной 1676 года.

В 1728 году дьячок Иван Гурьев, сидевший в тюрьме в ожидании отправки на сибирскую каторгу, донес о «важном деле» на своего сокамерника – бывшего дьякона – и как доказательство предъявил письмо, якобы выпавшее из одежды дьякона. Письмо это было оценено как «возмутительное воровское».

Но следователи легко установили, что дьячок попросил дьякона написать несколько вполне нейтральных строк на листе бумаги, к которому затем подклеил им самим же написанные «возмутительные» слова.

Приговор дьячку был суров: за написание «воровского злоумышленного возмутительного письма» и за то, что он «желал тем воровским умыслом привесть постороннего невинно к смертной казни… казнить смертью – четвертовать».

Ложное доносительство было широко распространено, да и немудрено: борясь с ложными доносами, государство активно поощряло доносы вообще. В XVIII веке доносы оставались самым надежным «инструментом» контроля за исполнением законов.

Доносчики извещали обо всем: о воровстве и разбое, об утаенных во время переписи душах, о нарушителях монополии на юфть, щетину, соль, о торговцах золотом в неположенных местах, о тайных продавцах ядов, о контрабандистах и т. д.

В 1720-е годы, когда государство, разоренное длительной Северной войной, отчаянно нуждалось в деньгах, возросло количество доносов, авторы которых ловко отзывались на злобу дня.

Перед следователями являлись доносчики, готовые тотчас провести к тем местам, где закопаны клады Александра Македонского и Дария Персидского, сокровища разбойника Кудеяра, где стоят лишь присыпанные землей чаны с золотом и серебром, которые сразу же обогатят пустую казну.

Если такой «рудознатец» говорил: «Мне явися ангел Божий во сне и, водя мя, показуя мне место», то, как с ним поступать, знали даже канцелярские сторожа – в монастырь, «до исправления ума».

Иначе обстояло дело с ворами, которые под пытками или перед казнью, вместо того чтобы покаяться, кричали «Слово и дело» и порой даже предъявляли образцы какой-то породы, утверждая, что это и есть найденное ими серебро, столь нужное Отечеству. Такого человека власти боялись без допроса отправить на тот свет.

Но проходимцев было так много, что в 1724 году Сенат указом запретил верить рудознатцам, которые объявляли о своих открытиях только тогда, когда их ловили на воровстве или забривали в рекруты, о подлинных же находках руд следовало доносить «заблаговременно, без всякой утайки».

Недоносительство в XVIII веке оставалось тяжким государственным преступлением, которое каралось более сурово, чем ложный извет.

Согласно законам, неизветчик признавался фактически соучастником государственного преступления.

В указе 1711 года о неизветчиках, знавших о фальшивомонетчиках, было сказано, что им «будет тож, что и тем воровским денежным мастерам». Обычно фальшивомонетчикам заливали горло расплавленным металлом.

Угрозы не оставались на бумаге. Приговоры сыска были страшны и подводили неизветчика под кнут, к ссылке на каторгу и даже к смертной казни. Новгородский священник Игнатий Иванов по указу Петра I был казнен в 1724 году за недонесение слышанных им «непристойных слов».

Многие участники дела царевича Алексея были жестоко наказаны за то, что не донесли о намерениях наследника престола бежать за границу.

Одиннадцать священнослужителей Суздаля обвинили в недонесении и подвергли суровому наказанию: ведь они часто видели, что бывшая царица Евдокия – старица Елена, сбросив монашескую одежду, ходила в светском одеянии, но не сообщили об этом куда надлежит.

На следствии в Тайной канцелярии довольно быстро выявлялся круг людей, которые знали, но не донесли о государственном преступлении, и они не могли ожидать от властей пощады. Страх оказаться неизветчиком гнал людей доносить друг на друга.

ИЗ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЛ

Посадский Матвей Короткий в 1721 году поспешил с доносом на своего зятя Петра Раева потому, что о его пьяных «непотребных» словах рассказал ему их холоп. Короткий испугался, что холоп донесет первым, а он в этом случае окажется неизветчиком.

В мае 1735 года Павел Михалкин, «отважа себя», подошел к часовому гвардейцу, стоявшему у Зимнего дворца, и объявил «Слово и дело», а затем донес на нескольких человек, обсуждавших в тесной компании сплетню о Бироне, который с императрицей Анной «телесно живет». Михалкин пояснил, что он донес из-за опасения, как бы «из вышеписанных людей кто, кроме ево, о том не донес».

25 декабря 1736 года – в Рождество – на рынок «для гуляния» шли четверо друзей, учеников кронштадтской гарнизонной школы: Иван Бекренев, Филипп Бобышев (им было по 14 лет), Савелий Жбанов (15 лет) и Иван Королев (13 лет).

В общем разговоре один из них, Бобышев, позволил себе неприличное высказывание о принцессе Анне Леопольдовне (племяннице императрицы Анны), в том смысле, что она недурна собой и что ей, наверное, «хочетца».

После этого, согласно записи в протоколе Тайной канцелярии, между приятелями произошел следующий разговор.

Бекренев «сказал Жбанову: «Слушай, что оной Бобышев говорит!», и означенной Жбанов ему, Ивану, говорил: «Я слышу и в том не запрусь, и буду свидетелем» и [сказал] чтоб он, Иван, о том объявил, а ежели о тех словах не объявит, и о том, он [сам], Жбанов, на него, Ивана, донесет». После этого Бекренев пошел доносить на товарища.

Читать

• Евгений Анисимов
• Русская пытка.
• Политический сыск в России XVIII века

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

Думаем, что нет необходимости представлять читателям автора этой книги – имя петербургского писателя-историка Евгения Викторовича Анисимова хорошо известно всем, кто интересуется отечественной историей. Большинство его книг по истории России XVIII века написаны в лучших традициях научно-популярного жанра. И все же книга, которую вы держите в руках, уникальна.

Точнее, у нее есть один аналог: знаменитый «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Исаевича Солженицына. В книге «Русская пытка» Е. В. Анисимов рассматривает всю «технологию» политического сыска XVIII века, весь трагический путь человека от ареста до казни на эшафоте или ссылки. Историк не проводит прямых параллелей между далеким XVIII и столь близким нам XX веком.

Но читатель, возможно, с удивлением, увидит, что методы и приемы органов НКВД-ОГПУ-КГБ и политического сыска XVIII века поразительно совпадают.

Слежка за подозреваемым с помощью тайных агентов, перлюстрация писем, провокация, внезапный арест, нередко обманный под видом приглашения в гости или вызова на службу, обыск, изъятие «улик» (личных писем, дневников, книг с «отметкой резкою ногтей»), выявление сообщников (во все времена следователи мечтали раскрыть крупный заговор), запугивание подследственного, унижение его человеческого достоинства, страшные пытки – все для того, чтобы сломать человека и вырвать у него признание. Такая преемственность закономерна, ведь «политический сыск рожден режимом самодержавия, это его проявление, опора, инструмент», это – основа самовластия, в какие бы одежды оно ни рядилось.

Автор рассказывает не только о громких политических делах и знаменитых преступниках, но и о тех, чьи судьбы оставили след только в документах тайного сыска. Именно они, простые люди, которые обычно в исторических сочинениях предстают как безликие «народные массы», являются главными героями этой книги.

Историк изучил сотни следственных дел и пришел к поразительному выводу: «органы сыска были заняты не столько реальными преступлениями, которые угрожали госбезопасности, сколько по преимуществу «борьбой с длинными языками»».

Большинство дел политического сыска XVIII века посвящено так называемым «непристойным словам» – так закон называл любое высказывание подданного о государе,– и почти все дела начинались с доносов.

Не будем останавливаться на том, что толкало русского человека «донести куда надлежит» – этому автор посвятил целую главу, – отметим только, что донос, или извет, как тогда его называли, был делом непростым. За правдивость своего извета доносчик отвечал собственной шкурой, согласно старинному правилу «Доносчику – первый кнут», или головой.

Спасти его мог только буквальный, подтвержденный свидетелями, пересказ «непристойных слов» и точное воспроизведение обстановки, в которой они прозвучали. И вот благодаря этому (язык не поворачивается сказать – счастливому) обстоятельству мы получили возможность услышать живые голоса наших предков, узнать, о чем они говорили и спорили.

Удивительно, что при отсутствии привычных для нас средств массовой информации ни одно важное политическое событие не проходило мимо внимания дворян, горожан, крестьян самых глухих деревень.

Повсюду люди осуждали политику власти, ругали правителей, сплетничали об их нравах и пороках, пересказывали скабрезные истории и слухи о том, кто государыню «попехивает».

Они прекрасно понимали, чем могут кончиться подобные разговоры, ведь доносчики были всюду, но все равно не могли удержаться от желания высказаться, обсудить «политический момент», пересказать слух или вспомнить подходящий к случаю смешной анекдот. Многие сыскные дела начинались с откровений за стопкой водки, стаканом браги, «покалом» венгерского…

Мы перелистываем вместе с автором страницы следственных дел и словно сами оказываемся в пыточных застенках, слышим слова доносчиков, «выкрутки» их жертв, хруст выворачиваемых на дыбе суставов, свист кнута, видим, как ломают людей страх и боль, становимся свидетелями низости и подлости, предательства и вероломства.

Узнает читатель и о редких примерах стойкости, когда самые страшные пытки не могли заставить человека признаться в несуществующей вине, подтвердить ложный донос, и о том, как русские люди жили в тюрьме, в ссылке, на каторге, как они встречали смерть на эшафоте.

Многие страницы этой книги невозможно читать без содрогания, но, как и в нашей абсурдной действительности, так и тогда трагическое порой соседствовало с комическим, о чем автор повествует со свойственным ему юмором.

Мы надеемся, что эта книга поможет читателю лучше понять психологию наших предков и глубже осознать связь времен.

«ПОВРЕДИТЕЛИ ИНТЕРЕСОВ ГОСУДАРСТВЕННЫХ»

Понятие «политическое (государственное) преступление» появилось в русской жизни не раньше XIV века, но поначалу его не выделяли среди других тяжких преступлений. Только знаменитое Соборное Уложение царя Алексея Михайловича (1649 год) четко отделяет политические преступления от других.

Время Петра I – переломная эпоха во многих смыслах, в том числе и для сыска: тогда произошло резкое расширение рамок преступлений, называемых государственными.

Еще в 1713 году царь провозгласил на всю страну: «Сказать во всем государстве (дабы неведением нихто не отговаривался), что все преступники и повредители интересов государственных… таких без всякие пощады казнить смертию…» Десять лет спустя Петр I разделил все преступления на «партикулярные» (частные) и государственные, к которым отнесли «все то, что вред и убыток государству приключить может», в том числе и все служебные проступки чиновников. Царь был убежден в том, что чиновник-преступник наносит государству ущерб даже больший, чем воин, изменивший государю на поле боя («Сие преступление вяще измены, ибо, о измене уведав, остерегутца, а от сей не всякой остережется…»), поэтому такой чиновник подлежал смертной казни «яко нарушитель государственных праф и своей должности». В петровское время государственным преступлением стало считаться все, что совершалось вопреки законам. В законодательстве возник обобщенный тип «врага царя и Отечества» – «преслушник указов и положенных законов».

Умысел на жизнь и здоровье государя (то, что ныне называют покушением) считался самым страшным преступлением. Речь идет о разных способах нанесения ущерба здоровью государя – от убийства его до «порчи».

В XVIII веке фактически не было реальных (а не придуманных следствием) покушений на правящего монарха.

Легендой кажется рассказ Якоба Штелина о злодее, который в 1720 году якобы пробрался в Летний дворец Петра I, чтобы его убить, но, столкнувшись лицом к лицу с государем, выронил от неожиданности из-за пазухи «превеликий нож».

Впрочем, допускаю, что часть покушений была пресечена на раннем этапе их подготовки. Так как угроза убийства монарха существовала потенциально всегда, а определить, насколько она реальна, можно было только при расследовании, то власти, при малейшем намеке на подобный умысел, хватали каждого подозрительного.

ИЗ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЛ

27 июня 1721 года во время празднования в Петербурге годовщины Полтавского сражения, когда Петр I стоял на Троицкой площади в строю Преображенского полка как его полковник, к нему подошел пьяный мужик и трижды поклонился.

Когда его попытались арестовать, он начал яростно сопротивляться. В завязавшейся драке на поясе у него вдруг обнаружили нож.

На допросе в Тайной канцелярии арестованный утверждал, что подошел к царю без всякого умысла, спьяну, «от шумства», а нож служит ему «для употребления к пище», но ему не поверили. К тому же на спине у него обнаружили следы от кнута, то есть он уже побывал в застенке.

Оказалось, что он беглый, раньше разбойничал, словом, человек подозрительный. В итоге признали, что его попытки подойти к государю поближе не были случайны, и сослали его в Сибирь «в вечную работу».

В 1744 году забрали в Тайную канцелярию и допрашивали там со всей суровостью придворного шута императрицы Елизаветы Петровны. Преступление шута состояло в неловкой шутке: он напугал государыню, принеся ей, как он объяснял на допросе, в шапке «для смеху» ежика. Поступок шута следователи расценили как попытку напугать императрицу, то есть вызвать у нее опасный для здоровья страх и ужас.

В 1762 году некий пойманный беглый солдат на допросе в Тайной канцелярии показал: какой-то польский ксендз «научил его учинить злое дело к повреждению высочайшаго Ея и. в. здравия и дал ему для того порошки и говорил-де, чтобы оные, где государыня шествие иметь будет, высыпать на землю».

Внимание следователей привлек не только рассказ солдата о том, как он испытывал взрывной порошок на курах, которым оторвало ноги, но и та легкость, с какой преступник проникал в места, где пребывала государыня Елизавета Петровна.

Оказалось, что он, «для учинения онаго злого намерения, наряжаясь в офицерское платье, ходил во дворец и ездил в Царское Село, токмо-де того злого своего намерения не учинил он от страху».